Ещё раз ПРО ЛЮБОВЬ (Маруська)

Этот рассказ написан врачом нашей ветклиники Цветковой Викторией Вадимовной. Именно она в 90-х годах лечила Маруську. 
 
В начале 90-х Александр Николаевич, что называется поймал волну. Его упрямство, жесткость и напористость оказались как нельзя кстати. Он прекрасно вписался в этот рушащийся мир и вскоре начал строительство загородного дома - то ли дома, то ли замка. Тогда всем казалось, что чем больше башенок и эркеров, тем лучше.
 
Вот по делам этой стройки он и ехал, вернее, пробирался весенней распутицей на очень обиженном отсутствием дорог мерседесе. Мишу, своего неизменного шофёра, пришлось отпустить по причине рождения у Миши долгожданного сына.
 
Так и оказался Александр Николаевич на сельской размытой весенним половодьем улице. Мерседес окончательно завяз в очередной луже. И пока его хозяин грустно размышлял, что останется от машины, если её здесь бросить и пройти последние 700 метров пешком, в его жизнь ворвалась Маруська…
 
Повернув голову в размышлении, на какую сторону лучше выйти, он увидел мокрую от слёз Маруськину морду. Весенняя дорога оказалась не по силам не только мерседесу. Рабочая кобыла какого-то странного бежевого цвета ника не могла сдвинуть крепко увязшую телегу дров, пьяный возница матерился и, бросив ненужные вожжи, бил лошадь поленом.
 
И что-то случилось с отнюдь не сентиментальным бизнесменом:
«Вот и меня так же, как этот мужик, бьет жизнь, и я тяну этот воз и некуда мне деваться», - неожиданно для себя подумал он.
 
Очень быстро Александр Николаевич вышел из машины, жалобно хлюпнули в грязи английские туфли. Подойдя к мужику, он крепко взял его за руку. Мужик возмущенно оглянулся и упёрся взглядом в полные ярости серые глаза.
 
«Сколько стоит лошадь?» - прошипел Александр Николаевич в лицо мужику. Тот назвал какую-то непомерную цену. Достав из кармана пиджака пачку долларов, перевязанную резинкой, Александр Николаевич отсчитал деньги и не зная, как сказать, чтоб распрягали, почти выкрикнул: «Освободи её!»
 
Потом взяв кобылу за нащечный ремень старой уздечки, привёл к себе на участок. Там наскоро закрыв в недостроенном доме, стал искать врача. Так в жизни этих двоих появилась я.
 
Маруська не доставляла своему хозяину особенных хлопот. Она мирно паслась на огромном участке. Выходила с хозяином в поле, и вот что интересно, никогда от него не отбегала, хотя, гуляя одна, любила порезвиться. Но с ним всегда шла рядом, слушала, вздыхала иногда нежно касалась губами плеча своего спутника.
 
Больше всего на свете любил теперь Александр Николаевич сидеть, прислонившись к нагретой весенним солнцем бревенчатой стене конюшни, и рассказывать Маруське о том, как прошёл день, что ещё предстоит сделать.

С ней он делился своими планами, ей жаловался, ей гордо сообщал о своих успехах. Маруська внимательно слушала, вздыхала, иногда нежно касалась губами его шеи и тыкалась в плечо.
 
Были конечно, в доме у Александра Николаевича и вполне себе человеческие барышни. Они всегда были очень экстерьерные с длинными ногами, бюстами и всем, что полагалось.

Менялись барышни с завидной периодичностью и всегда по одному сценарию. Немного пообжившись в доме, они понимали, что спорить с неизменной домоправительницей, кухаркой, уборщицей и вообще содержащей дом в порядке Ольгой Михайловной - дело неблагодарное.

Барышни начинали скучать и заводить с хозяином дома разговоры на тему, что содержать так роскошно лошадь, на которой даже не ездят - это слишком большие расходы: сено, корма, личный врач, диспансеризация. И Александру Николаевичу предъявлялись счета.

«Представляете», - жаловался мне хозяин после выдворения очередной пассии, - «шубу ей купи, на курорт свози, рестораны эти бесконечные, так Маруське скоро на овёс не хватит!»
 
Бедные, бедные барышни никак не могли понять, что для владельца этого роскошного дома они не более, чем деталь интерьера, а сердце его давно принадлежит этой смешной рабочей кобыле с плюшевыми боками и всегда растрепанной чёлкой.
 
Умерла Маруська тихо, никому не доставляя хлопот. Утром конюх нашёл её мертвой в деннике.
 
А через пару месяцев пришедшая на работу Ольга Михайловна нашла хозяина дома в кресле у телевизора. Он был безнадежно мертв. На ковре у его ног валялся разбитый бокал, в комнате ещё стоял запах разлитого коньяка…
 
Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле…